мне взамен предложить больше нечего,
кроме самой последней потери.
upd. Имя изменено.
Слушаю и думаю о Haelisstra'thrae.Слушаю и думаю о Haelisstra'thrae.
Фэндрал был кем угодно, но не детоубийцей – на Огненные Просторы она не попала, потому что он не позволил ей пойти за ним. Мать, храмовая жрица, дома, конечно, задала перцу – долго ещё она скалилась и пряталась по углам, не тая нелюбовь к ней. После ухода отца в Изумрудный Сон словно надломилось что-то.
Она и в Круг пошла только за отцом, чтобы найти его там. Вытянуть обратно, к семье. Не срослось. Зато она увидела Кошмар. Потрясённая увиденным девушка никогда и никому не рассказывала о тех видениях, что пришли к ней, когда она стала искать во Сне отца.
А затем Кошмар стал явью. Гибель сородичей, приближение Орды – всё это озлобило друидку. Она бросила целительство и отрастила когти – превращение в зверя давалось ей легко и непринуждённо, а вот возвращение обратно – не всегда. Но на угрозу остаться зверем навсегда калдорай плевала с высокой колокольни. С высоты полёта – небо стало ей домом. Вторым. А затем и единственным.
Гордыня – её слабое место. Гордыня и Жестокость. Танлунские степи стали для неё третьим Кошмаром. Четвёртым – чужой мир.
Её самый большой грех – страх. Предательство, жестокость – всё это лишь от того, что она боялась. Она боялась и перегибала палку, никогда не задумываясь толком о том, что однажды палка может сломаться.
Предела она достигла только с Итилгаэлем. Что она почувствовала? Обрыв. Когда земли под ногами больше нет, но – самое страшное – летать ты уже разучился. И она рухнула. А вместе с ней всё то, что держало её: верность идеям Альянса, национализм, привязанность к Сзору. Утратив то, что держало её, она стала искать новое – и нашла.
В Кошмаре. Он постоянно был рядом, только протяни руку и прими.
Воссоединись с отцом.